***
Мне говорили:
— К Городу не пройти. После войны завалены все пути,
убраны вехи и сожжены мосты, чтобы не пустить таких дураков, как ты.
Только я был упрямый, как — горный бур, шёл по снегам и спал под навесом шкур,
строил плоты и пересекал моря, глядя на свет далекого фонаря,
ветры мне рвали парус, я брал весло; мне, дураку, чертовски всегда везло,
даже когда штормами валило снасть — слишком мне было нужно туда попасть.
Солнце стекало золотом на холмы.
Город не знал ни голода, ни чумы,
Город не знал рабов, не скрывал лица.
Я говорил их судьям и мудрецам:
— Нет у меня богатства и нет даров, край мой жесток ко смертным, и бог суров,
там по деревне нашей прошелся мор, а у него единственный приговор —
лучшие все под этим клинком легли.
Но говорят, вам ведом секрет земли,
тайны воды, и воздуха, и огня.
Я к вам пришел, чтоб тоже суметь понять,
знать их законы, символы и ключи. Чтобы учиться, чтобы потом учить
всех, кто живет сейчас на большой земле, чтобы никто родных не искал в золе,
чтобы весь мир стал, словно ваш дивный град, чтобы один другому был друг и брат.
В светлых глазах их пряталась лишь печаль:
— Если научим, клятву ты дашь молчать.
Знаниям нашим многая есть цена; встарь из-за них случилась и та война,
из-за секретов стали и серебра — жадность людей извечно сильней добра.
Раньше и мы пытались учить твой род, но мудрецы погибли в петле гаррот,
кто говорил о звёздных путях ветров, тех умертвили жаром святых костров.
И не напрасно Город закрыл врата —
всё, что его, должно оставаться там.