[astera-orey]

Сборный пост писачек, в которых было слишком много несанкционированного контролем качества ОСа, или которые по каким-либо иным причинам не добрались до выкладки ЗФБ

ОС ситх-инквизитор / Терон Шан (в подарок Фейре)

Игра Терона Шана начинается задолго до их встречи.

Он не планирует ничего чрезмерно невыполнимого — это первое правило успеха — составляет характеристику, тщательно изучает собранное из огрызков информации досье. СИС после реформ Сареш слишком ограничено в действиях и ресурсах, Лана осторожна и скупа на сведения, всё приходится вытягивать по ниточке. Кто такая Дарт Империус, кем была прежде Дарт Империус, с кем она была, за что она сражается, за что она готова умереть.
К первой встрече у Терона на руках есть приблизительный психологический портрет и разработанная линия поведения. Он оставляет тридцать процентов на погрешность; все знают, от ситхов не стоит ожидать последовательности, но для начала сойдет и это.
Большая часть плана почти сразу же летит в бездну.

— Я до сих пор не знаю твоего имени. Хотя бы, ну, для вот таких особых случаев.
Империус понимающе усмехается уголком рта, едва заметно дергает плечом, и Терон неохотно размыкает объятия. Наблюдает, как она пружинисто и легко поднимается с постели, ничуть не стесняясь собственной наготы; как, склонившись над заваленным техникой низким столом, бегло просматривает новые сообщения на своем наладоннике — что-то опять из категории "очень важно" и "прямо сейчас".
— Каллиг, — слышит Терон и закатывает глаза.
— Это не имя.
Он как-то попытался вскрыть ее пад, но почти сразу же едва не вляпался в черный лед. Что же, стоит признать, служба имперской киберзащиты еще чего-то стоит.
— Это больше, чем имя, — Империус, опасная и непредсказуемая, как грозы на Дромунд Каасе, оборачивается, и в серых глазах он видит сталь. — Мой дорогой агент, девочка-рабыня умерла, и то, как звал ее хозяин, не имеет значения.
Они оба знают, что ему известно о ее прошлом — не от нее, конечно же, но в архивах СИС немало полезной информации. Оба никогда об этом не упоминают. И это другой женщине Терон в ответ сказал бы что-нибудь мягкое и бессмысленно-утешительное; ну, что там полагается говорить заботливому любовнику в подобных ситуациях.
— Как пожелаете, мой лорд, — фыркает он.

Терон делает вид, что верит ей, и продолжает следить за каждым ее шагом. Скрытые камеры и жучки круглые сутки наблюдают за ее комнатой. Миниатюрные дроны сопровождают ее в миссиях, ни на мгновение не выпуская из виду.
Империус делает вид, что верит в его доверчивость. Через неделю все следящие устройства отказываются работать.
Еще через неделю он устанавливает новые.

— То, как Республика пытается играть в шпионов, забавно, но не более, — с кривой усмешкой бросает Империус. — "Эли Тарнис", Ауджин Блейсес, Дармас Полларан прекрасно справились с задачей, ваша разведка не смогла вычислить их у себя под носом.
Терон небрежно пожимает плечами.
— И все были убиты. Как насчет Ковача?
Это пощечина им обоим — но удар по имперской гордости все же сильнее, в конце концов, официально и полевой агент Терон Шан, и канцлер Леонтина Сареш работают на благо Республики. Но то, что обманулась Разведка Ситхов, впустив врага в свои ряды, — намного более опасная ошибка.
Терон не знает, что они сделали с Ковачем, после того, как его личность была раскрыта. Не уверен, что хочет знать.
Империус только улыбается в ответ.

Терон знает, целуя ее, что за его спиной она заключает договоры против Республики. Когда у него получается сорвать первый из них, в серо-холодных глазах ситха едва ли не впервые за все время мелькает заинтересованность.
— Вы умеете удивлять, агент Шан, — задумчиво говорит она ему той ночью. Невесомо скользит пальцами по его голому плечу, вверх, и у Терона вдруг начинают мучительно ныть виски. Боль ввинчивается в голову раскаленным прутом, так, что темнеет в глазах, и он даже сам толком не понимает, как ему удается удержаться от крика.
И через мгновение все проходит бесследно, и вокруг лишь мягкий полумрак, и узкая рука женщины на его плече.
— Возможно, вы и станете достойным противником, - насмешливо добавляет Империус.
И Терон в который раз в жизни мысленно благодарит СИС за защитные импланты.

Он выдиктовывает маршрут боевой группе Империус из крохотной комнаты в штабе на Риши. На самом деле она не такая и крохотная, просто завалена под завязку разнообразной компьютерной аппаратурой, вычислительная мощность которой может потягаться с Корускантскими Машинами. Кажется, ему удалось удивить местных гениев.
Терон думает, коротко набрасывая новый курс в обход турелей и минных полей, что в такие моменты жизнь ситха полностью зависит от него. Достаточно было бы просто завести их в ловушку, удаленно запечатать двери, отправить сообщение противнику...
— Все в порядке, агент Шан? — шелестит в наушнике слишком знакомый голос, и он кивает, на миг забыв, что она его не видит.
Впрочем, в этом он уже не уверен.
— В полном. Отключаю лучевой барьер. Через два поворота направо, там будет запасной выход. Биометрику я открою.
В том, что он сможет ее предать, Терон Шан не уверен тоже.


Сборник драбблосов про ОС ситха-инквизитора и не-ГГ-персонажей прочих классов (таймлайн КОТФЕ)
хотела суметь во все восемь классов, но как-то не сложилось хд

Драббл 1 - Рыцарь-джедай

Харрон Эйк впервые увидел её в разгрузочных доках.
Припасов доставили едва ли не в три раза меньше обещанного, Виз яростно ругалась с поставщиками, те отмахивались лениво, мол, радуйтесь тому, что есть. Харрон отрешённо вскрывал контейнер за контейнером, проверял, отмечал в паде и потом ещё поверх, скупой маркировкой — синий росчерк медотсеку, красный "арсенал", жёлтый технарям — и молчал.
Молчать было проще. Легче.
А потом она вошла в ангар, стремительная и опасная, и Сила вздрогнула.
— Коммандер! — Виз уже была готова сорваться и стрелять, злая, едва только не шипела, как дикая кореллианская кошка. — Коммандер, я...
Дарт Империус, подумал Харрон, методично маркируя бесконечные поцарапанные контейнеры с нелегальным грузом. Там, в прошлом, её звали Дарт Империус; слова отозвались откуда-то изнутри холодом и металлом.
Слова, которые здесь ничего не значили.
Невысокая поджарая женщина с глазами цвета стали, она носила простую тёмно-серую имперскую форму без каких-либо знаков отличия. Подойдя к ним, едва заметно повела плечом, и Виз, сжав губы, замолчала.
— Уговор был на двести партий, — сухой негромкий голос, казалось, проникал под кожу. Салластанин-поставщик дёрнулся, как от удара, нервно потер ладони, отступил, избегая встречаться взглядом.
— Были проблемы...
— ...которые меня не интересуют, — она не повысила тона, но отчего-то захотелось пригнуть голову. — Через пять дней Альянс должен получить недостачу.
И всё; ни угроз, ни так любимого имперцами "негативного поощрения". Коротко кивнула притихшей Виз и пошла обратно, больше не обращая внимания на сбивчивые оправдания-извинения-обещания пилота. Вдруг остановилась на полпути, обернулась и посмотрела в глаза.
Харрон распрямился неторопливо, отложил пад.
— Коммандер.
Подойдя, она замерла там, где нужно, где ещё можно; дистанция три шага, чтобы успеть уклониться и встретить клинок клинком, прямо как раньше, когда все ещё имело смысл. Взгляд её был острым и жёстким, бесцеремонно вторгался в самое нутро и выворачивал наизнанку суть, мысли, страхи и глухое отчаяние.
Нет эмоций, есть покой.
— Заканчивайте этот цирк, — сухо и невыразительно бросила Империус. — С каких пор у джедаев нет важнее дел, чем сортировка груза?
С тех самых, как десятки и сотни его друзей умирали у него на глазах.
С тех самых, как Великая Сила оказалась бессильна.
С тех самых, как названные лидеры предали то, во что верили, и тех, кто верил в них.
Он не произнес ни слова, но почему-то упрямо не отвел взгляда, и воплотившаяся гроза в ответ хлестнула наотмашь, резко, беспощадно и бескомпромиссно, разорвалась беззвучным рокотом, невидимыми разрядами молний обожгла нервы. Холодная ярость, чужая и чуждая, рванулась навстречу; Харрон рефлекторно дёрнулся, потянулся к бедру...
— Жалкое зрелище, — ровно сказала Империус.
Воздух был перенасыщен озоном, пьянящей свежестью и осознанием силы.
— Через час чтобы были в ставке, — она отвернулась, шагнула прочь; прямая спина, колючая аура власти. — Или проваливайте отсюда.


Драббл 2 - Имперский агент

Он выделяет себе десять дней на наблюдение.
Приоритет — план А, еще два в разработке, к остальным у него нет доступа. В шею врезается цепочка медальона смерти с личным номером Орне Реллоу, добровольца в рядах Альянса, в прошлом — сержанта с балморранского фронта.
Настоящий Орне Реллоу мёртв, но и мёртвым он служит Империи.
Все время до последней минуты потрачено на анализ ситуации, предварительные оценки и виртуальные симуляции развития событий. Через десять дней он знает об Альянсе лишь немногим меньше, чем мог бы знать, имея полный доступ ко всем базам данных и 24/7 пропуск в кабинет коммандера.
Через десять дней приходит разрешение на контакт.

— Минуту, если позволите, мой лорд, — обращение, которое здесь не использовали, он выбирает намеренно. — Я Наблюдатель-7.
В ответ он получает лишь бесстрастное молчание, и это правильно. Это значит, что Дарт Империус помнит старый протокол, это значит, надо назвать шифр; черный приоритет доступа, авторизация Темного Совета.
Женщина коротко кивает.
— Вы не с Бенико, — утвердительно говорит она, и агент качает головой. — Старая разведка. Почему так долго?
Он спокойно встречает ее взгляд.
— Необходимо было убедиться.
Зыбкое ощущение грозы острыми иглами впивается в позвоночник; в серых глазах женщины за пеплом Наблюдатель-7 видит беспощадную сталь. Он надеется, что психокод не позволит подчинить его волю, надеется, что имплантаты залатают его тело после того, как нервная система болью вывернет наизнанку нейроны, надеется, что останется жив, надеется — потому что гарантий не мог бы дать никто.
Но времена меняются. Это пять лет назад никто бы не посмел выдвинуть вотум недоверия Темному Советнику.
Империус негромко хмыкает, отворачивается к столу; там уже вырастают бледно-голубыми линиями виртуальные графы и метрика, разворачиваются голограммы галактических карт, вспыхивают искрами шарики Закуула и Дромунд Кааса.
— Убедились, тогда работаем, — коротко говорит Империус. Отрывисто бросает в интерком: — Лану и Терона ко мне, немедленно.
Наблюдатель-7 стоит рядом, высылает корректировки, последние сведения с закрытых каналов, компьютеры торопливо перекраивают карты и статистику, моделируют вероятности. Чужое присутствие рядом — это гроза, холод и азарт, острое предвкушение победы.
— Мне нужно знать следующую цель Вечного Флота.
Данные на периферии мелькают так быстро, что едва можно уследить глазами. Невидимый наушник монотонным голосом сообщает, что обновлений нет.
— Над этим работают, мой лорд.

На сон остается менее трех часов в сутки. Характеристики пусты и бессмысленны, Империус непредсказуема и последовательна одновременно. Жестока к союзникам и снисходительна к врагам. И те, и другие желают ее смерти, и те, и другие рано или поздно готовы за нее умереть.
— Алдерааан, — хрипло произносит Наблюдатель-7. — Пятьдесят два часа в запасе.
— Отличная работа, агент, — коротко отзывается Империус; по базе надрывно летит сигнал общего сбора.
Он слышит: «Империя гордится вами.»


Драббл 3 - Десантник

Сержант Лин Роусон отрешенно смотрел на свои покрытые копотью перчатки и пытался осознать, что он еще жив.
Он жив; буквально в последнюю минуту пробился к остаткам его отряда злобно лязгающий затворами "Хавок", бесцеремонно вломился на передовую, встал непробиваемой стеной между ними и набежавшими закуульскими жестянками, вытащил, выволок из перестрелки к подоспевшему эвакуационному шаттлу.
Весь путь до Одессена Лин просидел с бластером в руках, не способный разжать пальцы. Кто-то пытался всунуть ему каф, он мотал головой и снова, и снова пересчитывал своих – пять, восемь, одиннадцать.
Пять, восемь, одиннадцать.
Одиннадцать из двадцати, а если бы не "Хавок", некого было бы считать.

– Это последнее предупреждение, майор.
Лин с трудом поднял голову, сморгнул, всматриваясь; этот холодный голос он узнал сразу. Коммандер стояла к нему спиной и говорила тише обычного, но почему-то от этого делалось еще страшнее.
Лидер "Хавока" неторопливо стянул шлем, прищурился зло – лицо его, Лин разглядел теперь, пересекал вспухший рубец.
– Я не бросаю своих умирать, ситх.
– У вас был другой приказ, – неестественно тихо, неестественно ровно.
– Да в...
Лин не успел понять, что случилось, просто весь мир содрогнулся и застыл на мучительно долгий миг, и время перестало двигаться, и воздух сгустился вокруг и невыносимой тяжестью лег на плечи.
– Дисциплина – это не прихоть, – почти беззвучно проговорила Империус, и каждое слово обжигало ударом наотмашь. – Я хотела пощадить вашу республиканскую совесть, майор, чтобы вам не пришлось выбирать, но, думаю, вы более чем заслужили узнать, чем закончилась эта операция.
Лин видел, как она протянула раскрытую ладонь, и на тонкой плашке комма ломаными линиями голограммы ожило изображение и звук.
Ему захотелось оглохнуть.
Ослепнуть.
Выцарапать из памяти, как иглами прошивают воздух ракеты, и мир разрывается грохотом и осколками, и люди бегут и падают, крича от боли, и их так много, людей, десятки, сотни, и каждый из них, кажется, перед смертью смотрит в бесстрастный объектив камеры, сквозь безликие стекла линз, прямо на него.
– Смотрите внимательно, майор, – негромкий голос Империус истекал холодом. – Вот цена вашего своеволия, а маржа будет еще выше. Справитесь?
Справитесь?
Лин вдохнул судорожно, и мир вдруг вернулся, завертелся, как прежде, торопливо и пестро, и за его спиной заговорили сумбурно и подавлено, он едва различал слова. Услышав и узнав шаги, поднялся на ноги, пошатнувшись, стиснул непослушными пальцами приклад и заставил себя поднять голову.
Коммандер стояла перед ним, комм черной кляксой висел у нее на поясе.
– На войне приходится жертвовать, сержант, – сухо сказала она. – Ваша жизнь оплачена дорогой ценой, надеюсь, вы будете ее достойны.
Лин Роусон отрешенно подумал о том, что однажды он все-таки пристрелит ее. Попробует хотя бы.
И неловко – рука слушалась плохо – отдал честь.


Драббл 4 - Советник-джедай

Новость разлетелась по базе за неполные полчаса, оглушающе-невозможная, сковала парализующим тупым страхом.
Коммандер ранена.
Даже ситхи не неуязвимы, звенело в каждом взгляде, безликим шепотом сочилось по углам. Даже ситхи могут умереть.

Шеена Вер и с ней еще двое целителей бежали в медотсек по узким коридорам; у сопровождавшей их советницы Бенико лицо было белым, как бумага, губы плотно сжаты. Из динамиков сбивчивым лаем разлетался сухой голос Терона Шана; всем успокоиться, причин для паники нет, ситуация под контролем.
Не требовалось быть джедаем, чтобы понять – это ложь.
– Насколько плохо? – скупо выдохнула Шеена. Лана не повернула головы.
– Слишком плохо.
Малодушие твердило, что Оггуробб отличный специалист, он доказывал это много раз, и у него лучшее оборудование, что им удалось собрать – он не допустит. Но джедаю не позволено малодушие, и Шеена на вдохе потянулась к Силе, вслушиваясь в звенящую паутину жизни. На выдохе позволила себе принять – даже Огуробб не умеет воскрешать из мертвых.
Но она все еще была жива.
Жива – с разорванным легким, с дырой в желудке; края раны обуглились и запеклись, но там, внутри, кислота жадно разъедала ткани. Полевой медик коммандера подрагивающими руками торопливо накладывал швы, Империус молчала и лишь с каким-то страшным присвистом хватала губами воздух.
– Анестетик! – рявкнула Шеена Вер, мастер-джедай Шеена Вер, стряхивая с себя усталость и неуверенность. – Лишние вон отсюда.
Тонкие пальцы судорожно царапали лежак, но в сером взгляде боль воплощалась в несгибаемую сталь.
– Она должна быть в сознании, – всегда словоохотливый, имперский медик теперь словно через силу выдавливал слова, – иначе…
И Шеена Вер почувствовала это «иначе».
Дарт Империус была лишь частью целого, холодной грозой, стержнем и клинком, оком бури, и вокруг нее пели эту бурю тонкие нити ожившего серебра, скручивалась жгутом воплощенная ярость и сила; древняя сила, настолько исполненная гнева, что и после смерти не нашла себе покоя.
А еще дальше оживала сама бездна.
– Джедаи… – посиневшие губы Империус скривились в пародии на усмешку, – не знают… страха?
И закашлялась-засмеялась надрывно, ее медик торопливо отер выступившую на ее губах кровь. Шеена подавила невольную дрожь, качнула головой, вызывая в памяти никогда не подводившие догматы; смерти нет, есть лишь Великая Сила. Серые глаза коммандера смотрели требовательно и остро, и ни бездна, ни серебро не имели власти здесь и сейчас.
Надо было всего лишь не позволить ей умереть.
– Если ситхи умеют черпать силу из боли, – сипло буркнула Шеена, потянулась мыслью и волей к разорванным нитям вен, к трепещущим альвеолам, к исходящей мучительными криками нервной системе, – то сейчас это будет очень полезно.
В своей прошлой жизни на Тайтоне она считалась хорошим целителем. Достаточно хорошим, чтобы снова и снова, вопреки всем прогнозам меддроидов, вытаскивать из цепких лап смерти республиканских солдат.
Шеена подумала – не изменилось почти ничего.

Ситуация под контролем, эхом разлеталось по базе. Все в порядке.


Стихо-псевдо-кроссовер с "Маленьким Принцем" А. Экзюпери (тема ЗФБ челленджа, авторский йумар)

Говорит Имперская Разведка!
Обращенье к людям всей страны —
выяснить у отпрысков и предков,
чем похожи шляпы и слоны.

Breaking News из центра Дромунд-Кааса
слушает с тревогой млад и стар —
Прямо в сердце всей народной массы
враг нанес коварнейший удар.

Над Анклавом реют транспаранты
"Дружба — это магия и свет".
Жертвами враждебной пропаганды
пали мандо'аде и Совет.

Беспорядки в армии и флоте.
На повестке дня стоит вопрос:
можно ли заслуженным пилотам
разводить кусты тепличных роз?

Сам гранд-мофф сознался в прегрешеньях,
позабыв про звание и ранг,
и ушел спасать от разрушенья
весь коррелианский зоопарк.

На периферии только хуже,
не спасает ни жара, ни лёд.
Около Мос-Ила обнаружен
контрабандный "лайтинг"-самолёт.

И пока бесчинствует сей морок,
и пока Империя в беде —
гражданин, будь бдителен и зорок
в этой неприятельской среде!

Охраняй имперские границы
тщательно снаружи и внутри
от влиянья "Маленького Принца"
авторства де Сент Экзюпери.

Говорит Имперская Разведка!
Мы предупреждаем только раз:
Ambush бьёт и действенно, и метко,
а не с нами — значит, против нас.