Книги Лукьяненко прекрасны, и в его героев хочется верить. В его взрослых героев, я имею в виду. Там, где он пишет про детей, как, например, в "Рыцарях Сорока Островов" или в "Мальчик и Тьма", мне хочется сказать фразу Станиславского.
Потому что его дети уже слишком взрослые.
Слишком умные.
Потому что я слишком долго уже изучала мой любимый Фикбук и его население (и если я соберусь заняться психологией всерьез, у меня, возможно, даже наберется материал для научной работы), чтобы сделать достаточно печальный вывод – детей в возрасте тринадцати-четырнадцати лет волнует совсем не то, о чем пишет Лукьяненко. Потому что иначе не было бы гор бездарного слэша, где все сводится к тому, как один герой хочет/имеет/удовлетворяет другого. Потому что иначе существовала бы вера во что-то более высокое... существовало бы хотя бы желание найти это самое "высокое", или хотя бы найти эту веру.
Ничего этого нет.
Видимо, это приходит позже... если приходит. Лет в семнадцать-девятнадцать, когда они начинают задавать себе вопросы и задумываться над тем, какого хрена они делают на этой прекрасной планетке.
Я помню, что Македонский в семнадцать лет уже создал свою Империю. Но сейчас не осталось Македонских, а есть только те, чей смысл существования свелся к базовым потребностям Маслоу.
Оптимист вы, мастер Лукьяненко. При всем моем колоссальном к вам уважении, вы невероятно большой оптимист.